Психотерапия в особых состояниях сознания. Ахмедов Т.И.
истериков нервные припадки долж¬ны иметь вид красочных зрелищ. Но Ж. Бабинский не признает подлинности этих кризов... Конечно, ему не придется их на¬блюдать: сам того не подозревая, он внушит своим больным не проявлять больше этих признаков болезни» (Бротто, 1938).
Но мнению М. Орна, трудно определить, что характеризует особое состояние сознания само по себе, поскольку невозмож¬но найти наивных пациентов, полностью избавленных от вли¬яния своей социально-культурной среды. Если бы удалось освободить основной процесс от множества социально-культурных наслоений, тогда, по мнению автора, проявилась бы в чистом виде сущность гипноза.
Кроме того, не только в гипнозе, но и в психотерапии в целом социально-культурные факторы играют, по мнению М. Орна, самую значительную роль. Процесс психотерапии зависит оттого, какое представление о ней в данное время имеют пациент и терапевт. Идеи, распространенные в обществе в тот период, когда проводится курс психотерапии, в большой мере определяют ее успех. Степень доверия социальной среды этому виду лечения также в какой-то степени влияет на его эффективность. Таким образом, для того чтобы вскрыть сущность всякого психотерапев¬тического процесса, необходимо отделить его от всех этих социально-культурных факторов.
Безусловно, важно подчеркнуть влияние социально-культур¬ных факторов на поведение гипнотизируемых. Однако они не кажутся нам столь решающими, какими представляются М. Орну. Вероятнее всего, они взаимодействуют с психобиологическими факторами. Различные «паттерны» могут сосуществовать.
Во-первых, трудно согласиться с тем, что в конце XVIII века у всех гипнотизированных возникали конвульсивные кризы, как это ожидалось. Как убедительно доказывает в своей книге знаменитый исследователь гипноза Л. Шерток, уже среди ок¬ружавших пресловутый металлический чан Ф. Месмера не у всех постоянно наблюдался приступ конвульсий: некоторые из пациентов прогуливались и разговаривали между собой. Вместе с тем подобные кризы можно наблюдать и сегодня при гипно¬тизации явно истерических особ. Таким образом, можно гово¬рить о том, что во времена Ф. Месмера в магнетических состо¬яниях проявлялась вся гамма гипнотических феноменов.
Во-вторых, такое утверждение кажется нам слишком катего¬ричным еще по одной причине. К сожалению, до сих пор нередко можно встретить пациентов, не имеющих никаких предваритель¬ных сведений об этом предмете в силу общей неразвитости психотерапевтической культуры. Тем не менее реакция пациен¬тов, ничего не знающих о психотерапии, которую к ним приме¬няют, не отличается от реакции других пациентов. Поскольку трудно предположить, что она целиком определяется гипнотизе¬ром, то приходится думать о существовании специфического механизма, представленного в различных вариантах.
По нашему мнению, этот механизм в его элементарной форме может быть выявлен в гипнозе животных. Он обусловливает адаптивное поведение, изменяющее взаимоотношении животного с окружающей средой и характеризующееся пре¬кращением двигательной активности. У человека в первой стадии гипноза также тормозится активность двигательного аппарата — инструмента исследования окружающего мира. Нам могут возразить, что пациент в состоянии сомнамбулизма хо¬дит. Но это объясняется тем, что у человека вступают в игру психодинамические феномены, то есть можно сказать, что гипнотизируемый ходит не по своей воле, а по воле гипно¬тизера.
Видный отечественный психотерапевт А. Добрович считает, что для чисто психологического воздействия в особых состоя¬ниях сознания нужна и особая социально-психологическая роль — роль Божества. «Конечно, мы, врачи, предпочитаем гипнотизировать больных с использованием всего арсенала физиологических усыпляющих воздействий: звуковых, зритель¬ных и прочих. Оно и надежнее, и не пугает человека, и не оставляет у него унизительного чувства, что некто сломал его волю и повел на веревочке. С другой стороны, чтобы гипноти¬зировать иначе — чисто психологическим способом, — вам пришлось бы взять на себя слишком много. Выражусь точно и определенно: пришлось бы взять на себя особую социально-психологическую роль. Роль, которая наполовину бессознатель¬но, но почти мгновенно улавливается пациентом».
Более того, А Добрович (1981) предлагает набор ролей, имею¬щих суггестивное значение, то есть позволяющих внушить чело¬веку то, что вы замыслили:
«...среди суггестивных ролей на первое место я поставил бы роль Божества. Если вы способны по отношению к своему слушателю выступить в роли Божества — считайте, что он уже загипнотизирован. С той же секунды, как признал вас таковым! Притягательно, но и страшно Божество. В нем сверхчеловечес¬кая мощь и власть, недосягаемая мудрость, непостижимое право карать и миловать... Перед ним остается лишь лечь лицом в пыль и с благоговейной покорностью ждать своей участи... Роль Божества... можно сравнить с белым светом. Если эту роль разложить на спектр, то каждый участок спектра, в свою оче¬редь, окажется суггестивной ролью. Начнем... с теплого конца спектра и будем двигаться к холодному.
Роль Покровителя (красный цвет)
Покровитель — значит, могучий и властный, но добрый к тебе человек. Опора в бедах, утешение в страданиях, предмет благоговения...
Роль Кумира (оранжевый цвет)
Кумир знаменит, обаятелен, пользуется всеобщим востор¬женным восхищением...
Роль Хозяина, или Господина (желтый цвет)
Любое его слово — закон. Попробуйте не подчиниться, если есть нечто похуже смерти: пытки, когда смерти ждут, как счастливого часа. Но если вы будете лояльны к Господину и выскажете полное послушание, вам будет хорошо. Вас, может быть, приблизят, обласкают, облекут относительной властью. Угодите ему — и станете жить в довольстве. Не сумеете уго¬дить — пеняйте на себя.
Роль Авторитета (зеленый цвет)
Этот обладает ограниченной властью и не обязан творить благие дела. Благо уже в том, что он больше других разбирается в каком-нибудь общеполезном или важном деле. К нему нельзя не прислушиваться. Не воспользуешься его советом — гляди, сядешь в лужу.
Роль Виртуоза, или Ловкача (голубой цвет)
Выступая в этой роли, вы даете понять, что умеете совер¬шить невозможное. Хорошее или плохое — неважно. Виртуоз¬ный делец, «из-под земли» добывающий то, чего иным и не снилось; виртуозный вор-карманник, виртуозный игрок, фо¬кусник, стихоплет, спорщик — что угодно. В любом случае вы завораживаете публику, и даже ограбленный вами субъект не может не восхищаться вашей ловкостью и не позавидовать ей в душе.
РОЛЬ Удава (синий цвет)
Это не Властитель, не Господин, хоть он при желании может сделаться для вас и Хозяином. Это тип, который видит все ваши слабые места и в любой момент готов поразить их, что доставляет ему истинное удовольствие. Ломать вас, топ¬тать вас ему так же легко, как вам сигарету выкурить. И так же приятно. Вы боитесь его и предпочитаете подчиниться, так как ни на миг не поверите, что способны справиться с ним, дать сдачи.
Роль Дьявола (фиолетовый цвет)
В этой роли вы — олицетворенное зло. Зло «метафизическое», зло ради зла, а не во имя какой-либо цели. В известном отношении это «Божество с обратным знаком». Беспредельная власть Божества, но при этом беспредельная ненависть ко всему человеческому, светлому, упорядоченному. Неумолимая пасть акулы; земля, разверзшаяся при землетрясении; скелет с острой косой, садящийся за ваш свадебный стол».
А. Добрович отдает предпочтение ролям Покровителя и Авторитета: здесь достаточно убежденности и некоторого артистизма. Если проанализировать предложенную выше классификацию суггестивных ролей, становится ясно, что в каждом конкретном случае мы имеем дело с модификацией ключевой роли — роли Божества.
А. Тхостов (1993) попробовал заменить термин «особая со¬циально-психологическая роль» термином «миф», понимаемым прежде всего как «развернутое магическое имя» (А. Ф. Лосев, 1992). С этих позиций он призывает «изучать, вычитывать и расшифровывать скрытые мифы. Это поможет не утрачивать связи с реальностью, имея в виду основополагающую ограниченность мифического сознания, и использовать полученные знания в терапевтической практике, корригируя вредные и создавая необходимые мифологии. Это требует тщательного изучения принципов мифологизации болезни, так как навязанные, не вписанные в общую систему медицинские требования плохо приживаются на чужой почве. Лечение, лишенное адекватного мифа, в значительной степени утрачивает свою субъективную эффективность, тогда как самые абсурдные и вздорные рекомендации, включенные в миф, сохраняют свою притягательность, несмотря на объективно наносимый ими вред» . Далее мы еще будем обращаться к этой теме.
Итак, если обобщить средства, которыми, по А Добровичу, создается «особая социально-психологическая роль», а по А. Тхостову «миф», получается следующий набор:
1) общее выражение лица;
2) глазо-двигательные реакции (выражение глаз);
3) поза;
4) жесты;
5) голос;
6) принадлежность к «богам», к «чуду»;
7) эзотерическое, тайное знание;
8) особое поведение;
Но мнению М. Орна, трудно определить, что характеризует особое состояние сознания само по себе, поскольку невозмож¬но найти наивных пациентов, полностью избавленных от вли¬яния своей социально-культурной среды. Если бы удалось освободить основной процесс от множества социально-культурных наслоений, тогда, по мнению автора, проявилась бы в чистом виде сущность гипноза.
Кроме того, не только в гипнозе, но и в психотерапии в целом социально-культурные факторы играют, по мнению М. Орна, самую значительную роль. Процесс психотерапии зависит оттого, какое представление о ней в данное время имеют пациент и терапевт. Идеи, распространенные в обществе в тот период, когда проводится курс психотерапии, в большой мере определяют ее успех. Степень доверия социальной среды этому виду лечения также в какой-то степени влияет на его эффективность. Таким образом, для того чтобы вскрыть сущность всякого психотерапев¬тического процесса, необходимо отделить его от всех этих социально-культурных факторов.
Безусловно, важно подчеркнуть влияние социально-культур¬ных факторов на поведение гипнотизируемых. Однако они не кажутся нам столь решающими, какими представляются М. Орну. Вероятнее всего, они взаимодействуют с психобиологическими факторами. Различные «паттерны» могут сосуществовать.
Во-первых, трудно согласиться с тем, что в конце XVIII века у всех гипнотизированных возникали конвульсивные кризы, как это ожидалось. Как убедительно доказывает в своей книге знаменитый исследователь гипноза Л. Шерток, уже среди ок¬ружавших пресловутый металлический чан Ф. Месмера не у всех постоянно наблюдался приступ конвульсий: некоторые из пациентов прогуливались и разговаривали между собой. Вместе с тем подобные кризы можно наблюдать и сегодня при гипно¬тизации явно истерических особ. Таким образом, можно гово¬рить о том, что во времена Ф. Месмера в магнетических состо¬яниях проявлялась вся гамма гипнотических феноменов.
Во-вторых, такое утверждение кажется нам слишком катего¬ричным еще по одной причине. К сожалению, до сих пор нередко можно встретить пациентов, не имеющих никаких предваритель¬ных сведений об этом предмете в силу общей неразвитости психотерапевтической культуры. Тем не менее реакция пациен¬тов, ничего не знающих о психотерапии, которую к ним приме¬няют, не отличается от реакции других пациентов. Поскольку трудно предположить, что она целиком определяется гипнотизе¬ром, то приходится думать о существовании специфического механизма, представленного в различных вариантах.
По нашему мнению, этот механизм в его элементарной форме может быть выявлен в гипнозе животных. Он обусловливает адаптивное поведение, изменяющее взаимоотношении животного с окружающей средой и характеризующееся пре¬кращением двигательной активности. У человека в первой стадии гипноза также тормозится активность двигательного аппарата — инструмента исследования окружающего мира. Нам могут возразить, что пациент в состоянии сомнамбулизма хо¬дит. Но это объясняется тем, что у человека вступают в игру психодинамические феномены, то есть можно сказать, что гипнотизируемый ходит не по своей воле, а по воле гипно¬тизера.
Видный отечественный психотерапевт А. Добрович считает, что для чисто психологического воздействия в особых состоя¬ниях сознания нужна и особая социально-психологическая роль — роль Божества. «Конечно, мы, врачи, предпочитаем гипнотизировать больных с использованием всего арсенала физиологических усыпляющих воздействий: звуковых, зритель¬ных и прочих. Оно и надежнее, и не пугает человека, и не оставляет у него унизительного чувства, что некто сломал его волю и повел на веревочке. С другой стороны, чтобы гипноти¬зировать иначе — чисто психологическим способом, — вам пришлось бы взять на себя слишком много. Выражусь точно и определенно: пришлось бы взять на себя особую социально-психологическую роль. Роль, которая наполовину бессознатель¬но, но почти мгновенно улавливается пациентом».
Более того, А Добрович (1981) предлагает набор ролей, имею¬щих суггестивное значение, то есть позволяющих внушить чело¬веку то, что вы замыслили:
«...среди суггестивных ролей на первое место я поставил бы роль Божества. Если вы способны по отношению к своему слушателю выступить в роли Божества — считайте, что он уже загипнотизирован. С той же секунды, как признал вас таковым! Притягательно, но и страшно Божество. В нем сверхчеловечес¬кая мощь и власть, недосягаемая мудрость, непостижимое право карать и миловать... Перед ним остается лишь лечь лицом в пыль и с благоговейной покорностью ждать своей участи... Роль Божества... можно сравнить с белым светом. Если эту роль разложить на спектр, то каждый участок спектра, в свою оче¬редь, окажется суггестивной ролью. Начнем... с теплого конца спектра и будем двигаться к холодному.
Роль Покровителя (красный цвет)
Покровитель — значит, могучий и властный, но добрый к тебе человек. Опора в бедах, утешение в страданиях, предмет благоговения...
Роль Кумира (оранжевый цвет)
Кумир знаменит, обаятелен, пользуется всеобщим востор¬женным восхищением...
Роль Хозяина, или Господина (желтый цвет)
Любое его слово — закон. Попробуйте не подчиниться, если есть нечто похуже смерти: пытки, когда смерти ждут, как счастливого часа. Но если вы будете лояльны к Господину и выскажете полное послушание, вам будет хорошо. Вас, может быть, приблизят, обласкают, облекут относительной властью. Угодите ему — и станете жить в довольстве. Не сумеете уго¬дить — пеняйте на себя.
Роль Авторитета (зеленый цвет)
Этот обладает ограниченной властью и не обязан творить благие дела. Благо уже в том, что он больше других разбирается в каком-нибудь общеполезном или важном деле. К нему нельзя не прислушиваться. Не воспользуешься его советом — гляди, сядешь в лужу.
Роль Виртуоза, или Ловкача (голубой цвет)
Выступая в этой роли, вы даете понять, что умеете совер¬шить невозможное. Хорошее или плохое — неважно. Виртуоз¬ный делец, «из-под земли» добывающий то, чего иным и не снилось; виртуозный вор-карманник, виртуозный игрок, фо¬кусник, стихоплет, спорщик — что угодно. В любом случае вы завораживаете публику, и даже ограбленный вами субъект не может не восхищаться вашей ловкостью и не позавидовать ей в душе.
РОЛЬ Удава (синий цвет)
Это не Властитель, не Господин, хоть он при желании может сделаться для вас и Хозяином. Это тип, который видит все ваши слабые места и в любой момент готов поразить их, что доставляет ему истинное удовольствие. Ломать вас, топ¬тать вас ему так же легко, как вам сигарету выкурить. И так же приятно. Вы боитесь его и предпочитаете подчиниться, так как ни на миг не поверите, что способны справиться с ним, дать сдачи.
Роль Дьявола (фиолетовый цвет)
В этой роли вы — олицетворенное зло. Зло «метафизическое», зло ради зла, а не во имя какой-либо цели. В известном отношении это «Божество с обратным знаком». Беспредельная власть Божества, но при этом беспредельная ненависть ко всему человеческому, светлому, упорядоченному. Неумолимая пасть акулы; земля, разверзшаяся при землетрясении; скелет с острой косой, садящийся за ваш свадебный стол».
А. Добрович отдает предпочтение ролям Покровителя и Авторитета: здесь достаточно убежденности и некоторого артистизма. Если проанализировать предложенную выше классификацию суггестивных ролей, становится ясно, что в каждом конкретном случае мы имеем дело с модификацией ключевой роли — роли Божества.
А. Тхостов (1993) попробовал заменить термин «особая со¬циально-психологическая роль» термином «миф», понимаемым прежде всего как «развернутое магическое имя» (А. Ф. Лосев, 1992). С этих позиций он призывает «изучать, вычитывать и расшифровывать скрытые мифы. Это поможет не утрачивать связи с реальностью, имея в виду основополагающую ограниченность мифического сознания, и использовать полученные знания в терапевтической практике, корригируя вредные и создавая необходимые мифологии. Это требует тщательного изучения принципов мифологизации болезни, так как навязанные, не вписанные в общую систему медицинские требования плохо приживаются на чужой почве. Лечение, лишенное адекватного мифа, в значительной степени утрачивает свою субъективную эффективность, тогда как самые абсурдные и вздорные рекомендации, включенные в миф, сохраняют свою притягательность, несмотря на объективно наносимый ими вред» . Далее мы еще будем обращаться к этой теме.
Итак, если обобщить средства, которыми, по А Добровичу, создается «особая социально-психологическая роль», а по А. Тхостову «миф», получается следующий набор:
1) общее выражение лица;
2) глазо-двигательные реакции (выражение глаз);
3) поза;
4) жесты;
5) голос;
6) принадлежность к «богам», к «чуду»;
7) эзотерическое, тайное знание;
8) особое поведение;
Гипноз Автор: Ахмедов Т.И.
